А по уровню ненависти к России значительная часть украинского населения поспорит за первенство с игиловскими бородачами, добавил он
http://rsncontent.ru/static/posts/2015/11/396784/40fddb34a76f96c9faa05b17cd6e82e9.mp3
И. ИЗМАЙЛОВ: Михаил Юрьев в студии. Михаил Зиновьевич, добрый вечер.
М. ЮРЬЕВ: Здравствуйте.
И. ИЗМАЙЛОВ: Давайте начнём с серии терактов, мы посчитали, три, да не три: теракт на нашем самолёте произошёл во время нашего отсутствия, дальше был Париж, и Мали сегодня. Все эти теракты о чём Вам говорят, какие цели преследуют террористы, можно ли их объединить, кто выгодоприобретатель?
М. ЮРЬЕВ: Проще всего ответить на вопрос: что это всё значит и что их объединяет. Понятно, что даже не ИГИЛ, а террористический интернационал решил перейти в наступление, как положено, по всем возможным фронтам. Можете не сомневаться, что дополнительные не меньшие, а то и большие теракты уже готовятся в этот самый момент. Произойдут ли они — в большой степени зависит от того, как будут работать антитеррористические службы, но они, безусловно, будут подготовлены, уже готовятся, в том числе и против нашей страны, но далеко не только против неё.
И. ИЗМАЙЛОВ: Дальше будет больше?
М. ЮРЬЕВ: Думаю, будет череда, пока не научатся их предотвращать с вероятностью, близкой к 100%, но я думаю, что это нереально. Сейчас многие забыли, что на самом деле терроризм как явление, как способ ведения политической борьбы, как политическая практика, возник во второй половине XIX века в Европе, и с небольшим отставанием у нас, во времена народной воли. Наиболее практикуемым способом, чисто инструментально, как и сейчас, были взрывы. Разница была в одном: тогда никто не использовал для этой цели армейскую взрывчатку, нитроглицерин, а динамит, который стоял тогда на вооружении всех развитых стран как основная взрывчатка, это и есть нитроглицерин, которым полили пористую глину, и она всосала его, можно это и самому сделать. Нитроглицерин террористы варили сами из ингредиентов, которые можно было купить в обычной аптеке или хозяйственных магазинах. Сварить сейчас нисколько не сложнее, чем тогда. Перекрыть каналы передачи оружия — сварят, в современном мире ещё больше возможностей для этого, чем в XIX веке. Поэтому я думаю, что вплоть до уничтожения террористического интернационала. Но это не ближняя задача, даже если все объединяться.
И. ИЗМАЙЛОВ: Но Вы полагаете, что технически это возможно?
М. ЮРЬЕВ: Уничтожить можно кого угодно, хоть всю Землю.
И. ИЗМАЙЛОВ: Вспомнил сообщение одного из слушателя, он на днях спрашивал, позволят ли современные технологии боевикам, террористическим группам завладеть более серьёзным оружием? Ядерным, как максимум, биологическим, химическим?
М. ЮРЬЕВ: По биологическое оружие знаю очень хорошо, сам кончал биологический факультет, и у меня огромное количество друзей, однокурсников, сослуживцев, приятелей работало в системе, которая занималась производством, хранением бактериологического оружия. Хорошо представляю и центры, где это делается, и как это происходят. Сами программы в военном ведомстве закрыты в соответствии с конвенцией и у нас, и у американцев. Гражданские остались, это так называемые на жаргоне чумки, противочумные институты, по научному: институты по изучению особо опасных инфекций. На случай эпидемии, это не для того, чтобы врага отравить. Но режим на них всех, хотя сейчас это не военные, а минздравовские учреждения, как в стратегической ракетной части. Гипотетически возможно, но практически нет. Возможно ли сделать в лаборатории? Если представить себе, что в одном из биологических институтов группка людей будет завербована или сама себя завербует и станет террористами, я не хочу, чтобы слова алармизмом звучали, но вообще-то не проблема.
Бактериологическое оружие очень просто: берётся какой-то возбудитель, для простоты, скажем, бактериальный, воспаление лёгких. Сначала делается простая часть: в него вводится устойчивость почти ко всем имеющимся антибиотикам. Потом более сложная часть: у него увеличивается контагиозность, он становится более заразным. Всё это рутинные процедуры. Но их нельзя категорически по правилам делать в обычной лаборатории. С другой стороны, пробирка-то с бактерией, с суспензией смертельно опасной бактерией и обычной водой с виду не отличаются. Если ты подготовился к тому, чтобы быть шахидом, какая тебе разница на правила. Это гораздо более актуальная проблема для Америки, потому что у них уровень безопасности ровно такой же, и не может быть другим в гражданском университете, а количество биологических лабораторий у них больше, чем у нас в 100 раз.
И. ИЗМАЙЛОВ: А ядерное?
М. ЮРЬЕВ: Из всего того, что я знаю и знал со времени работы в правительстве — нет, это всё детективные истории. Нет ни одного неучтённого килограмма субстанции или боезаряда. Есть специальное подразделение в спецслужбах, которые ищут, вдруг где-то обнаружились неучтённо и которые получат чудовищную премию и продвижение по службе, если найдут.
И. ИЗМАЙЛОВ: Хоть с этим.
М. ЮРЬЕВ: Проще сварить химическое, яд — без проблем.
И. ИЗМАЙЛОВ: Массово тоже?
М. ЮРЬЕВ: Массово.
И. ИЗМАЙЛОВ: Важный момент: после того, как стало известно, что на нашем самолёте произошёл теракт, и президент, и все остальные говорили, что мы найдём ответственных, уничтожим их в любой точке, мы сейчас боремся с бородатыми мужиками? Или начиная с депутатов и заканчивая высокопоставленными представителями нашей власти говорят о том, что за всем этим стоят американцы, они взращивали ИГИЛ, финансировали его? Что важно: щупальца обрубать у терроризма или рано или поздно всё равно упрёмся?
М. ЮРЬЕВ: Давайте постараемся быть справедливыми. Всё, что они говорят — это правда. Давайте поймём, что именно скрывается за этой правдой. Представьте себе человека, который своему приятелю, собутыльнику, жалуется на то, как его жена достала, второй говорит, да пошли её, зачем она тебе сдалась, камень на шее, жизнь тебе сломала. Потом тот взял и зарубил её топором. Можно ли сказать, что это реально вина первого? В каком-то смысле можно, он его провоцировал. Но я бы не взялся его тащить в тюрьму за это. Тот же мог бы в ответ на все эти речи сказать: пошёл бы ты.
И. ИЗМАЙЛОВ: А если бы ему дали топор и заодно денег накинули?
М. ЮРЬЕВ: Так американцы не делают, не нужно заблуждаться. Любой американский офицер спецслужб всегда делая что-то 20 раз подумает: а что будет, если потом это всплывёт наружу?
И. ИЗМАЙЛОВ: История о том, что они сбросили 50 тонн вооружения умеренной оппозиции, после чего оппозиция сказала, что она их не получала.
М. ЮРЬЕВ: Они это и не скрывают. Если выяснится, что из этой партии, даже из тех, кто из рук в руки передал, взялся пластид, который был пронесён на борт нашего самолёта — это всё так, но пластид даже у нас из-под полы купить небольшая проблема, а там совсем просто. Они б не дали, купили бы за три копейки в самом прямом смысле.
И. ИЗМАЙЛОВ: Сегодня было совместное заседание Думы, Совфеда, представителей конфессией, общественных организаций впервые, но на выходе декларация. Мы многих опросили, говорят, чтобы объединиться, показать, что они вместе. Почему-то в пятницу, а о теракте стало известно в начале недели.
М. ЮРЬЕВ: Это ж собрать нужно. Я бы не искал за этим никакого другого смысла кроме как демонстрации единства истеблишмента. Насколько наше Федеральное Собрание реально отражает настрой населения по любому вопросу — отдельная тема. Кстати, везде в мире, не только у нас. А истеблишмент показывает, что они едины, что на эту тему нет разногласий. Даже те, кто жёстко, непримиримо, последовательно критикуют президента, в этом вопросе полностью за. Также у нас было в 1914 году, уже была Дума, и все, кроме большевиков.
И. ИЗМАЙЛОВ: Всё чаще говорят, что впереди 1917 год.
М. ЮРЬЕВ: И правильно говорят.
И. ИЗМАЙЛОВ: Миронов вновь предложил вернуть смертную казнь, а Сергей Иванов, глава администрации Кремля, аккуратно сказал, что не поддерживает, но был бы референдум, 90% поучаствовали бы. Зачем было слово референдум?
М. ЮРЬЕВ: Давайте для начала вспомним, почему у нас существует мораторий на использование смертной казни, это не наша инициатива.
И. ИЗМАЙЛОВ: Европейские ценности.
М. ЮРЬЕВ: Более конкретно: мы в 1996 году вступили в Совет Европы. Не вообще в европейские ценности, а в Совет Европы, и твоя заявка не рассматривается, если не даёшь гарантию, что у тебя будет отменена или приостановлена смертная казнь. И нам тогда так хотелось в Совет Европы и вообще в Европу, все были уверены — я был тогда заместителем председателя Госдумы — что если мы вступим в Совет Европы, в течение полугода нам предоставят безвизовый проезд во все страны Европы, причём не совсем было понятно, зачем нужен, потому что получить визу в Европу больших проблем не было.
И. ИЗМАЙЛОВ: Как современная Украина. ¬
М. ЮРЬЕВ: Абсолютно. В наше оправдание можно сказать, что мы раньше выросли из детских штанишек, а они до сих пор. И само членство в Совете Европы нам сейчас задаром не сдалось. Я не говорю, что нам вообще не сдалось участие в общеевропейских делах, это отдельный вопрос. Я считаю, что и оно не сдалось, но есть разные точки зрения, а в Совете Европы в узком смысле, в конкретной организации, разногласий почти нет. Я с мидовскими друзьями говорил: ни один не может сформулировать, что мы от этого сейчас или в перспективе получим. Выйти бы, но это не путинский стиль просто взять и выйти. Если бы Совет Европы завтра сказал: правильно сделали, что взорвали русский самолёт, мы бы вышли, но они не дураки, такого не говорят, даже если чувствуют. Я не исключаю, что референдум — хороший способ сказать потом: да мы всей душой в Совете Европы и дальше, но у нас демократия.
И. ИЗМАЙЛОВ: Вы не исключаете, что может быть?
М. ЮРЬЕВ: Не исключаю, это грамотный ход, уж совсем удобно этим пугать.
И. ИЗМАЙЛОВ: 14 статья сегодня в воздухе повисла, о 15 статье Конституции много говорят.
М. ЮРЬЕВ: Про 15-ю напомните?
И. ИЗМАЙЛОВ: Международные общепризнанные принципы и нормы, международные договоры, главенствующие над национальным законодательством, идеология, 75-я о Банке России.
М. ЮРЬЕВ: Про 15-ю у нас есть разъяснение Верховного Конституционного суда, уже действует: в случае нарушения противоречия международной нормы Конституции Российской Федерации, она действовать не будет.
И. ИЗМАЙЛОВ: Теперь будут решать, кто будет решать.
М. ЮРЬЕВ: Конституционный суд.
И. ИЗМАЙЛОВ: Дума внесла закон, чтобы Конституционный суд это решал.
М. ЮРЬЕВ: В порядке разрядки: когда я был в Думе, я помню, мне попал законопроект, который надо было расписать о северном оленеводстве. В нём был здравый смысл, определялись важные нормы, но важно, что начинался он со следующих фраз: «Северное оленеводство — это хозяйство, направленное на выращивание и выпас северных оленей. Северный олень — это млекопитающее из рода парнокопытных, проживающее там-то». Это всё правда, нельзя сказать, что люди врут, но зачем такие вещи нужно писать? Зачем принимать закон о том, что это должен решать Конституционный суд, если по Конституции только он это может решать.
Что касается 14-й статьи.
И. ИЗМАЙЛОВ: Речь идёт об отделённости церкви от государства. Будто бы сегодня говорилось об этом на заседании в лице митрополита Иллариона.
М. ЮРЬЕВ: Чтобы никого не задевать, скажем, что в церковных кругах, я имею в виду не только иерархов, но и воцерковлённую часть населения, ходят разговоры о том, что это неправильно, пережиток сатанинского безбожного периода отделение церкви от государства, надо его отменить, чтобы церковь от государства была не отделена. У меня есть друзья, мой хороший товарищ митрополит, мы как-то сидели, я спросил, хорошо ли он себе это представляет. Я говорю, что его коллеги думают, что они будут участвовать вместе с депутатами, с правом голоса, что-то решать, но ты понимаешь, что тебя завтра снимать будет губернатор?
И. ИЗМАЙЛОВ: И назначать тоже.
М. ЮРЬЕВ: Естественно. А это значит, ты в нему на поклон должен будешь ходить каждый день, иначе зачем такой невежливый митрополит? В равной степени нужно, чтобы задумались те из светских людей, кто об этом думает, что если закон о том, что мы должны делать с террористами или с бюджетом будет приниматься на епархиальном собрании.
И. ИЗМАЙЛОВ: И другие конфессии.
М. ЮРЬЕВ: Правильно Вы говорите. На мой взгляд, Спаситель сказал чётко: отдайте богу богово, а Кесарю — кесарево. Это не смешиваемые вещи, и не нужно этого делать.
Вполне возможно, что ради экономии провести и подготовить референдум, по деньгами и организационным усилиям это ерунда, а политически — это некое событие. Если будет принято решение такой референдум про смертную казнь по инициативе снизу, а она будет, организовать, что-то туда может и напихают, но что именно — сказать трудно.
И. ИЗМАЙЛОВ: В продолжение темы терроризма история о том, что ФСБ запретило Пулково принимать на работу выходцев из Средней Азии. Заговорили, что мигранты у нас во всех торговых центрах, где их в выходные больше, чем в аэропорту, собирается, что дворники имеют ключи от подъездов. Нет ли здесь опасности, не стоит ли перед нами вопрос пересмотра отношений с мигрантами, как сейчас это делает Европа?
М. ЮРЬЕВ: Я даже больше скажу: Европа столкнулась с исламским терроризмом, мы тоже, и в этом смысле из всех наций, с глубоко укоренённым исламом, значит, какая-то часть существует и в виде политического, экстремистского ислама, это в первую очередь страны Средней Азии и Азербайджана, это угроза номер один. Но давайте задумаемся: а украинские граждане, живущие в России, хотя они нисколько не мусульмане?
И. ИЗМАЙЛОВ: Выяснилось, что ИГИЛ оружие на Украине покупает.
М. ЮРЬЕВ: За деньги Украина что угодно кому угодно продаст. По уровню ненависти к России значительная часть украинского населения поспорит за первенство с игиловскими бородачами. Я считаю, что Вы абсолютно правы. Я один из тех, кто много лет пытается аргументировать и убедить наши власти и публично, и в личных беседах в том, что нужно решительно наплевать на лоббизм жадных девелоперов и работодателей, которые хотят сэкономить свои издержки и отказываться полностью от труда мигрантов. Я давно считаю и пытаюсь провести эту мысль, и не я один, не собираюсь себя выпячивать, что для России жизненно необходимо полностью отказаться от труда мигрантов, по крайней мере, от вахтовиков. Это сможет нормализовать наш рынок труда и вообще нашу экономику. Когда у нас правительство Москвы говорит: кто пойдёт убирать улицы, у нас никто не пойдёт?
И. ИЗМАЙЛОВ: Любимый вопрос.
М. ЮРЬЕВ: За 20 тысяч никто не пойдёт, и правильно сделает, потому что те на положении рабов. А когда у тебя не будет тех, увидишь, что за 20 никто не пойдёт, а если улицы будут неубранными, тебя за это вздрючат, сделаешь 80. За 80 прекрасно пойдут. Потом есть такой способ как механизировать, забытый, но не менее актуальный. Я считаю, что это крайне важно, без этого не работают никакие механизмы саморегуляции рынка ни по зарплате, ни по чему-то другому. И если теперь реальный сдвиг в эту сторону будет через опасение терроризма, как говорится, хоть так.
И. ИЗМАЙЛОВ: А думаете будет, вынудят?
М. ЮРЬЕВ: Вполне может быть. Те люди, которые обязаны беречь наш покой, видят угрозы, это не выдуманные вещи.
И. ИЗМАЙЛОВ: Давайте к экономическому аспекту: украинский государственный долг, признанный всеми, 3 миллиарда, Яценюк сказал, вы его не получите. Одновременно с этим Песков напомнил, что это признанный госдолг, и было сделано предложение о гарантиях, если они хотят его продлить. Fitch Ratings повысил на фоне заявления Яценюка кредитный рейтинг Украины, что будет дальше? Они пересмотрят правила МВФ, и Россия вынуждена будет выйти из МФВ. И тогда начнётся резкий пересмотр глобальной финансовой архитектуры или придётся оплачивать весь этот украинский глумёж европейцам, американцам?
М. ЮРЬЕВ: Американцам дико невыгодно. Когда Обама только пришёл, была дико невыгодна перезагрузка МВФ. Если представить себе, что по каким-то объективным, субъективным причинам сейчас МВФ исчезло, все хотят, чтобы оно было, но исчезло, и его заново будут учреждать. Тогда оно будет учреждено точно на гораздо более худших условиях для США, чем есть. Когда МВФ учреждалось, Америка производила 50% мирового ВВП, сейчас трудно это представить. Сейчас ничего подобного нет, есть Китай, Россия. Американцам очень важно, чтобы с МВФ не дай бог ничего не происходило.
И. ИЗМАЙЛОВ: То есть пересматривать правила?
М. ЮРЬЕВ: Он может пересматривать правила так, как это предусмотрено в своём правиле о пересмотре правил, а не волюнтаристски. Я думаю, что только так и будет, они не будут беспредельничать, это им невыгодно. Если Россия выйдет, тут же выйдет Китай, Индия, под крики: «Давайте его перезапустим».
И. ИЗМАЙЛОВ: В БРИКС выйдут?
М. ЮРЬЕВ: Это не важно, я рассматриваю не конкретный сценарий, а политический процесс. С Украиной смешно, конечно, но гораздо интереснее, что будет с нашим предложением, оно гениальное. Американцы попали в собственную пропагандистскую ловушку, и им сказать не дадим гарантию — сложно. Мы же защищаем эту маленькую, но гордую, свободолюбивую Украину, и мы не хотим ей дать даже гарантии на 3 миллиарда, при том, что свой долг у нас 18 триллионов. Если у вас долг прогарантирован Америкой, МВФ или Евросоюзом, то является инструментом «за», он может быть перенесён на 30 лет, это не имеет значение, потому что я завтра иду в банк, его дисконтирую, получаю все деньги сразу.
И. ИЗМАЙЛОВ: Вместо Украины они платят?
М. ЮРЬЕВ: Сначала рынок, а потом в концовке они. Мы получим не с них, с рынка, его с удовольствием купят, это стандартная процедура. Я считаю, что мы очень хорошо подходим. А Яценюк — это не фамилия, это профессия.
И. ИЗМАЙЛОВ: Дадут они эти гарантии?
М. ЮРЬЕВ: Я думаю, что МВФ не даст, это немного против правил для него. Мой прогноз такой: отказываться не будут. Америка скажет, что мысль правильная, но Евросоюз должен дать, она же там, в Европе, у неё ассоциация, а европейцы будут говорить, что как раз наоборот, лучше бы Америка дала. Это хорошая позиция.
И. ИЗМАЙЛОВ: Кому-то всё-таки придётся оплатить украинский банкет, а тот, кто оплатит, наверное, не захочет его продолжения вместе с Яценюком и компанией?
М. ЮРЬЕВ: Европа вообще не хочет украинского банкета, её вынуждают. В какой-то момент она решила, что хочет, но сейчас спохватилась. Всё, что мы делаем во внешней политике, в том числе борьба с терроризмом, Сирия — это всё направлено не на то, чтобы те встали и сказали, что больше не будут поддерживать, что Украина — это кровавый режим, пришедший в результате нелегитимного переворота, а чтобы они говорили да Украине, что мы защищаем её от России, но всё тише и тише, и так до полного исчезновения.
И. ИЗМАЙЛОВ: Два слова по сегодняшней новости: наше рейтинговое агентство создали — ура, отлично. Всё изменится?
М. ЮРЬЕВ: Рейтинговое агентство главное не создать, а чтобы значительное количество рыночных субъектов хотя бы у нас в стране в реальном своём бизнесе принимали бы его рейтинги без дополнительной проверки. Посмотрим, это нельзя заранее предсказать, поэтому не могу сказать, круто это или никак.
И. ИЗМАЙЛОВ: А законодательно надо будет что-то добавить, чтобы банки прислушивались к нему?
М. ЮРЬЕВ: Так нельзя. Банк даёт свои деньги, хуже — деньги своих вкладчиков, ему надо быть уверенным в том, что они не пропадут, не только с точки зрения центробанковского надзора, ему на самом деле надо быть уверенным. Если он говорит: тем можно дать, но я им не верю, у меня могут пропасть деньги, вы же не можете его обязать, он тогда скажет, что закрывает бизнес.
И. ИЗМАЙЛОВ: Самолёт захотят построить — скажут, нет, это высокорискованно, а нам же нужны свои самолёты. Как тогда?
М. ЮРЬЕВ: Можно и без рейтингов. Когда у вас рейтинг заёмщика не позволяет взять хороший кредит, это решается вопросом государственных гарантий, рейтинг — не единственный способ это решать. Но то, что Вы говорите, такая проблема есть. В рыночной экономике это долгая и упорная вещь.
Представьте себе, завтра исчез бы Запад, мы остались одни, правим всем миром. От этого вопрос о том, какому рейтинговому агентству можно верить, был не менее актуален, это большая длительная работа.
И. ИЗМАЙЛОВ: Интересен вопрос оценок. Давайте слушателей подключим. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Михаил. В прошлый раз я звонил, очень здорово, всё великолепно, какую книгу свежую Вашу почитать?
М. ЮРЬЕВ: Да никакую, я не собираюсь писать пока никакой другой книги кроме той, что написал, к концу года или началу следующего её второе издание выйдет. Всё, что знал, сказал, а нового пока ничего не знаю.
И. ИЗМАЙЛОВ: Давайте голосование традиционное запустим: вы поддерживаете сказанное Михаилом Юрьевым на протяжении программы или нет, с чем-то не согласны?
Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Дмитрий, Москва. У нас так много депутатов, бывших депутатов, политиков и чиновников говорят красивые речи, но почему-то последние 25 лет мы как жили в заднем проходе, так и живём, уровень жизни как у Нигерии.
М. ЮРЬЕВ: У нас перекос в сознании когда-то давно возник, в позднее советское время, дескать в западных странах, там существуют парламенты с депутатами много веков, и живут они неплохо. Наверное, из-за этого и живут неплохо, что депутаты у них есть. Может, какая-то связь и имеется, но реально хорошую жизнь создают не депутаты, и не должны этого делать, потому что они этого под страхом расстрела сделать не могут. Сейчас у нас экономика несоизмеримо сильнее, чем в 90-е годы, когда она просто не понимала, что ей делать. К сожалению, это не быстрые процессы, но плюс к тому экономическая политика правительства. Депутаты тут вообще не причём, вместо того, чтобы это ускорять, тормозит.
И. ИЗМАЙЛОВ: Юрий спрашивает: «Налог на проезд большегрузов — всё равно, что бензин подорожал на 6-7 рублей. Вы — президент, что делать с экономикой?»
М. ЮРЬЕВ: Это разговор на много часов. Если сказать самую краткую вещь, то главная проблема, которая есть у нас в экономике, — это нехватка денег, особенно у бизнеса. Поэтому самое главное, что нужно делать — это ввести валютное регулирование, чтобы деньги не выходили наружу, и после этого эмиссионным образом создать эмиссию, причём не такую, которую предлагает Глазьев на новые, нано-, био- и прочих технологий, на которые два вопроса: кто будет решать и ясно, что всё разворуют, а просто раздать банкам в пропорции к капиталу или активам, за деньги, это платный ресурс, и они пусть раздают бизнесам. Это вызовет мгновенное улучшение, в течение года страну будет не узнать. И ещё 100 разных вещей.
И. ИЗМАЙЛОВ: Валютные для банков ввести?
М. ЮРЬЕВ: Нет, для всех.
И. ИЗМАЙЛОВ: А иностранные инвестиции? Человек ввёз, он захочет вывезти все деньги.
М. ЮРЬЕВ: Наш формат не позволяет этот вопрос обсудить. Поверьте мне, никаких без проблем с администрированием.
И. ИЗМАЙЛОВ: В Viber из Украины спрашивают: «Почему на кровавый режим на Украине закрывают глаза Европа и США, продляя санкции против России?»
М. ЮРЬЕВ: Потому что они не считают его кровавым или в глубине души считают, но выгоднее им считать нас кровавым режимом, там же полный цинизм.
И. ИЗМАЙЛОВ: «А может под пеленой ИГИЛ изымаются артефакты и даже технологии из разрушенных древних памятников и музеев в Сирии, Египте, Ливане, похоже на немцев перед Великой Отечественной. На фоне падения цен на нефть разрушение экономики России и так далее», — пишет слушатель. Кстати, нефть падает опять.
М. ЮРЬЕВ: Почему только на немцев? Так и большевики делали. Экспроприировали, заодно и денежки.
И. ИЗМАЙЛОВ: Заодно разрушали всё то, что происходит сейчас.
М. ЮРЬЕВ: Он говорил о том, что может руки накладывают на определённые артефакты. Думаю, что до кучи, конечно.
И. ИЗМАЙЛОВ: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Спасибо, Михаил, за передачу, Ваши мысли очень синонимичны с мыслями многих людей. Вы верите в перспективу восстановления экономики России, её расцвет в будущем? Если да, то на чём основана уверенность или оптимизм?
М. ЮРЬЕВ: Безусловно, верю, и оптимизм этот основан на одной простой вещи. Глядя на страны типа Латвии, Украины, самые разные, мы видим, что если есть страны, с которыми всё нормально, у них всё хорошо, им другие помогают, но как никогда не было у них своей мощной государственности, так и не будет. Был известный анекдот: что не делай, всё равно автомат получается. В нашем цивилизационном опыте государственного строительства что ни делай, получается великая держава, и мы к ней опять обратно идём в очередной раз, и придём.
И. ИЗМАЙЛОВ: «Юрьев — монархист?» — спрашивает наш слушатель.
М. ЮРЬЕВ: По большому счёту, да. Но я категорический противник наследственной монархии, где от отца к сыну или дочери переходит, а так я за абсолютное единовластие, я принципиальный противник демократии.
И. ИЗМАЙЛОВ: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, сколько у Вас гражданств?
М. ЮРЬЕВ: Одно.
И. ИЗМАЙЛОВ: 88% с Вами, 12% с чем-то не согласны. До следующей пятницы, спасибо.
