Есть старый советский анекдот. Чукча достал где-то учебник по философии и стал с интересом его читать. Пока читал, стадо оленей убежало далеко, и вот сорвался с обрыва один олень, за ним – другой, потом третий. Чукча, оторвавшись от чтения, констатировал: «Тенденция, однако»… Здесь можно было бы посмеяться над философствующим чукчей, если бы подавляющее большинство наших власть предержащих и обслуживающих их аналитиков были в состоянии отслеживать тенденции хотя бы на его уровне.
Простейший пример. Недавно была очередная годовщина Октябрьской революции 1917 года. Или Октябрьского переворота – как кому больше нравится. А тремя днями раньше – 4 ноября — годовщина преодоления Смуты 17 века и восстановления из небытия российской государственности. Даже мало-мальски поверхностный анализ этих двух «переломных» эпох и сравнение с нашей нынешней ситуацией позволяет заметить ряд вполне определённых тенденций, общих для всех трёх периодов. Вот лишь три, самые очевидные:
1.Отказ элит от традиционных ценностей и «своего пути», что автоматически противопоставляет их народу и толкает к измене верховной власти. Ориентация элит на «просвещённый» Запад и их готовность ради этого предать государственные интересы и свой народ.
Смута: Боярство мечтает о польских порядках, где король – игрушка в руках магнатов. Ради подобной системы в России бояре готовы признать любого самозванца и даже отдать суверенитет страны (пригласить на престол польского королевича – католика). Февраль 1917г: Значительная часть аристократии, офицерского корпуса (офицеров-монархистов перебили ещё в первые годы войны), генералитета и «образованных классов» мечтают о капитализме западного образца, тормоз чему видят в монархии. Наше время: Чиновничество и бизнес-элита сложились в «лихие 90-е», мыслят в западных ценностях, держат активы, деньги и семьи за рубежом, тихо ненавидя Путина, который своим «новым курсом» мешает им выкачивать соки из России.
Общая тенденция: Большинство властной элиты и владельцев «средств производства» настроены прозападно и готовы изменить в любой момент.
2.Отсутствие «общественной легитимности» существующего порядка вещей. Запредельное неравенство. Десакрализация верховной власти.
Смута: Пресеклась династия Рюриковичей, права Годунова спорны, соответственно – легитимность всей системы власти под вопросом. Элиты выжимают из народа, лишившегося защиты царя, последнее. Царь – последняя признаваемая власть, даже появление самозванцев идёт под лозунгом «вот законный царь». Февраль 1917г: Авторитет власти целенаправленно размывается контролируемыми либеральной буржуазией СМИ и грызнёй за власть придворных группировок. При этом единственный, кто более или менее признаётся народом «своим» – лично Государь. Наше время: В глазах большинства «нелегитимными» являются и Конституция (введена в ходе ельцинского антиконституционного переворота), и отношения собственности (результат приватизации 90-х), и политическая система, в которой народ лишён какого-либо влияния на принятие решений. Общественная легитимность – только лично у Путина.
Общая тенденция: Народ целенаправленно доводят до состояния неприятия системы в целом и антинародных элит в частности: «пусть кто угодно, только бы не эти». При этом последняя надежда – лично на «царя» («царь хороший, бояре плохие»), устранение которого (убийство Годуновых, арест Романовых) убирает последнее препятствие для смуты и войны всех против всех.
3.Нерешительность Верховной власти, её неготовность взять всё в свои руки и встать на одну сторону с народом против предающих страну элит.
Смута: Напрямую к народу обратиться отваживался только Иван Грозный, устроивший чистку элит «сверху». Правивший непосредственно перед Смутой Василий Шуйский был мелким интриганом и заговорщиком, опиравшимся исключительно на своих бояр, которые его в итоге и предали. Февраль 1917г: Ещё перед Первой Мировой войной Государю предлагали альянс с народом, ненавидевшим не монархию, а западную модель капитализма, насаждаемую правящими элитами («Правительство в России – первый европеец»). Именно с этим шла к царю народная демонстрация 9 января 1905г, и именно для недопущения этого она была расстреляна. К сожалению, поглощённый военными вопросами Государь отстранился от внутренней политики и упустил вопросы политики внутренней, что и позволило элитным группировкам под прикрытием организованных волнений в Петрограде его свергнуть. Наше время: Путин сегодня – единственная общественно легитимная фигура в российской политике, на которую, к сожалению, всё замыкается. Именно это создаёт риски устранения этой единственной опоры государства для создания смуты. При этом создание реальных (а не бутафорских) общественных опор «курсу Путина» саботируется и блокируется либеральными кланами во власти, которые при любом серьёзном провале Путина, даже на время лишающем его народной любви, немедленно организуют под прикрытием «майдана» его смещение. Сам же президент всё не решается привести в соответствие с патриотической внешней политикой всё ещё либеральную внутреннюю политику, пытаясь «усидеть на двух стульях».
Общая тенденция: Являясь последним сохранившим общественную легитимность элементом власти, условный «царь» ставит под удар себя лично и государство, не решаясь, по примеру Ивана Грозного, реализовать схему, известную ещё со времён Древнего Рима: «Цезарь (+легионы) и народ против Сената (элит и владельцев средств производства)». Вместо этого, излишне полагаясь на свою популярность в народе, первое лицо ставит под удар (отстранение и/или физическое уничтожение) самого себя. Любые попытки опереться на свой клан в элитах и на «силовиков» обречён на поражение, ибо и к тем, и к другим можно «найти подходы».
Так что, говоря словами мудрого чукчи: «Тенденции, однако…» Весь вопрос в том, найдутся ли в ближайшем окружении Владимира Владимировича (судя по всему, достаточно изолированного от «информации снизу») люди, способные обратить его внимание на них.
