Похоже, с первого дня прихода к власти Владимир Путин был загадкой для своих друзей и критиков на Западе. С заявлением о выводе российских войск из Сирии эта загадка стала еще таинственнее.
Путин добился своей первой цели — восстановления России в статусе сверхдержавы на Ближнем Востоке и во всем мире.
Неожиданная российская интервенция в сирийскую гражданскую войну не позволила оппозиционерам завершить захват территорий, остававшихся под контролем Башара Асада. Российский президент продемонстрировал немалые способности своих войск (хотя следует помнить, что у них не было серьезного противника). Но Путин показал также, что отличается одним качеством, которого не достает многим мировым лидерам — упорством.
Упорство и решительность всегда отличали страны, пользующиеся влиянием и имеющие амбиции. Поскольку в Белом доме оказался такой слабый, нерешительный и оторванный от реальности лидер, как Барак Обама, проявление упорства со стороны любой другой страны немедленно выводит ее в центр внимания. Таким образом, после нескольких месяцев интенсивных бомбардировок, российский президент превратил себя и свою страну в силу, без которой невозможны никакие соглашения. Его популярность в России бьет все рекорды, и это еще раз доказало, что российские граждане готовы платить высокую цену ради укрепления международного статуса своей страны. Но Путин популярен не только среди россиян. Многие лидеры разных стран и движений, желающих стать странами — например, курды — все чаще обращают свой взор на Кремль.
Вместе с тем, экономические цели операции, то есть, отмена санкций, введенных Западом против России из-за ее вмешательства в дела Украины, достигнуты не были. Помимо этого, дальнейшее пребывание в Сирии грозило стать серьезным экономическим бременем. Поняв, что сирийский лимон выжат досуха, и получены все дивиденды от инцидента со сбитым российским самолетом, Путин перешел к стратегии выхода. Объявив о выходе на фоне мирных переговоров в Женеве, Путин создал альтернативную картину победы: он вроде как завершил военную часть и оставил «детишкам» поиск путей к примирению. Любопытно, что оба внезапных решения, об интервенции и о ее прекращении, были приняты молниеносно и застали наблюдателей врасплох. Умение совершать неожиданные поступки тоже ценится в сложных международных ситуациях.
В истории с российской интервенции в Сирии еще одна страна продемонстрировала умение действовать в условиях меняющейся международной обстановки и учитывать сюрпризы со стороны других игроков. Это государство Израиль и его премьер-министр. Биньямин Нетаньяху оказался чуть ли не единственным государственным лидером, сумевшим не только признать российское военное появление в ближневосточном регионе, но и извлечь пользу из российской операции. Взвешенное отношение Израиля к интервенции России в Сирии было особенно заметно на фоне истеричной реакции других стран, особенно Турции. Россия и Израиль наладили сотрудничество и координировали действия, и при этом израильская авиация могла свободно проводить операции, если в этом была необходимость. Мы снова увидели, что президент России уважает израильского премьера, возможно, благодаря его решимости отстаивать национальные интересы еврейского государства.
Ариэль Булштейн, Israel Hayom, Израиль
